Генерал Сорви–Голова. «Попаданец» против Британско - Страница 98

Пока Арсенин и Корено в четыре руки пеленали незадачливого сторожа, Туташхиа подогнал к входу лавки пролётку. Заперев ворота, к нему присоединился Троцкий. Спрятав в кустах трупы коменданта и его кучера, абрек прошел внутрь и застыл перед оружейной витриной, заворожено глядя на отливающий матовой сталью маузер. Понимающе улыбнувшись, Арсенин одобрительно махнул рукой, забирай мол, после чего обвел внимательным взглядом помещение, решая, что необходимо брать в первую очередь. Последующие минут сорок были заполнены шуршанием перетаскиваемых по полу мешков, бряцаньем скобяных товаров и сдавленными матюками.

— Всеслав Романович! Тут одежка охотничья и обуви полно! Брать?!

— Берите, Лев, берите. Только размеры подходящие хоть на глазок прикиньте и тащите все в наш рыдван… Николай! Ну и зачем вам целый мешок крупы, я спрашиваю? Такой прорвой пшена весь наш экипаж неделю кормить можно! Отсыпьте десяток фунтов и достаточно!

— А–а–й! Ш–шен–ни дада! Нико! Ты зачем мне на ногу ящик ухнул?!

— Дато! Душевно вас умоляю, не устраивайте геволт, мы не на Привозе! Лёва! Не имейте меня за идиёта и скажите, таки нам надо шесть топоров и три котелка, когда нас четверо и никого кроме?! Шо за босяцкие привычки у приличного юноши из хорошей семьи?

— Ни–ко–лай! Отставить брать спиртное!

— Да ни Боже ж мой! Не имейте мыслей за плохое! Я таки возьму пару бутыльков и то исключительно, шоб мы не знали себе проблемы за огонь. А шоб пить, я ни–ни. Ну, если только кошерной и совсем немножко…

Прерывая веселую суету грабежа, где–то за стеной раздалось ржание. Арсенин, быстро оглянувшись по сторонам, сунул револьвер в лицо побелевшему от страха сторожу:

— Кто там?

— К–к–конюшня там, ваша милость, — заикаясь, выдавил охранник. — Ф–ф–фур–ргон там, значит, х–х–хозяйский и п–п–пара лошадок…

— Фурго–о–он… — задумчиво протянул капитан. — Это всяко получше нашего тарантаса будет… Дато! С упряжью разобраться сможешь? – проводив уходящего абрека взглядом, Арсенин, достав из кармана портсигар, присел на ящик. — Перекур! – и тут же повернулся к сторожу. — А табак в этой богадельне где? Пока Дато с лошадками разбирается, надо успеть запасец в дорогу сделать.

Ожидание несколько затянулось. К тому моменту, как перед распахнутыми настежь дверями лавки замаячили фыркающие кони, капитан успел выкурить три папиросы, вспомнить про чай и кофе, устроить небольшой разнос Троцкому за разлитое по полу варенье, а Корено — за выпитую тайком фляжку бренди.

— Все, господа налетчики, отдых закончен! — чуть злорадно хмыкнул Арсенин при виде подъехавшего фургона. — Карета подана и сейчас мы все дружненько перекидаем награбленное из пролётки в фургон, а после я с хозяином рассчитаюсь.

Преувеличено устало кряхтя, Корено нехотя поднялся с груды мешков и, кидая тоскливые взгляды на штабель ящиков с вином, понуро поплелся к выходу. Следом за ним, грызя на ходу кусковой сахар, семенил Троцкий.

— В общем, так, любезный, — Арсенин, измотанный получасовым авралом, раскинул поверх прилавка несколько десятифунтовых купюр. — Эти деньги я оставляю хозяину, как плату за взятый нами товар. Как я по ценникам прикинул, тут хватает, даже с избытком. Фургон и лошадей хозяйских мы забираем, взамен оставляем господскую пролетку и пару дивных рысаков. И смотри мне! Чтобы всё до последнего пенса хозяину досталось! Вернусь – проверю… Да! Посты на выезде из города есть?

— Е–есть, сэр! П–по д–дороге на Хомстрейн–вилледж, парни из третьей Ирландской стоят. Н–но вы их не бойтесь, — осознав, что убивать его не сбираются, сторож чуть повеселел и даже стал меньше заикаться. — Сунете им пару бутылок крепкого, они и забудут, что вообще вас там видели. А как развилку проедете, так поди пойми, куда вы отправились, в Зулуленд или в гости к бурам в Оранжевую…

Сторож оказался провидцем. Постовые ирландцы — трое рядовых и капрал с похмельной физиономией — ничуть не удивились фургону с четырьмя мужиками в измятой колониальной охотничьей одежде и, получив от Арсенина емкости с виски, лишних вопросов не задавали. Точнее, обзаведясь спиртным, вопросов не задавали вообще, поскольку содержимое бутылок занимало их гораздо больше, чем какие–то путешественники и их цели за пределами Дурбана.

Через пару часов Туташхиа ловко пристроил фургон в хвост неспешно бредущему каравану из трех таких же фургонов, катившихся в нужном им направлении. Мера предосторожности оказалась излишней. На последующих двадцати милях английские посты и разъезды встречались еще несколько раз, но ни один из них своим вниманием фургон не почтил. Часа в четыре пополудни беглецы, воспользовавшись удобной развилкой и, отстав от каравана, направились вглубь буша. Ночь накануне прошла очень уж бурно, и отдых требовался всем.

После сооруженной на скорую руку походной трапезы Арсенин задумался, кого же назначить вахтенным, то есть — часовым, учитывая, что все измотаны до предела. В ожидании, пока капитан примет решение, Корено предложил тянуть жребий, но Туташхиа, высказавшись в свойственной ему рубленой манере, эту мысль отмел. Смысл его короткой речи сводился к тому, что он покараулит дотемна, а вот после и жребий тянуть можно.

Арсенин проснулся, когда вокруг еще царила темнота и только языки костра освещали небольшой пятачок подле фургона. Троцкий колдовал над котелком, Туташхиа что–то вполголоса втолковывал Корено, заставляя того в который раз разбирать и собирать винтовку.

— Ну что, господа, — произнёс Арсенин, неторопливо разминая папиросу после сытного ужина, — подведём итоги. Из Дурбана мы выбрались, провизией и снаряжением в дорогу запаслись, теперь думать надо, как до родных краёв добираться будем. Я предлагаю выдвигаться до Лоренсу–Маркиш, оттуда до Египта, а из Каира уже и до Одессы рукой подать. Можно, конечно и от португалов уплыть, но, боюсь, когда мы до Суэца доберёмся, там нас уже розыскные листы поджидать будут. Да и на взятки нейтралам никаких денег не хватит. Вот мой план вкратце. Какие будут предложения у вас, господа?